Однажды в Плимуте тоже была радуга. Начался 2014, и это было, наверное, 2 января, а назавтра нужно было улетать. Я валялась больная, но отважно шевелящая конечностями в попытках достичь какой-нибудь мало-мальски значимой активности. Накануне вечером Кот подошел к дивану, где я, как овощ, томилась в ожидании признаков выздоровления, и серьезным голосом усомнился в адекватности нашей с Береникой идеи поездки на полуостров. "Ты болеешь, и тебе может стать еще хуже", привел он веский аргумент. Я, наверное, выглядела совсем убого, промямлив что-то храброе, но ни разу не рациональное. Поехать на полуостров мне было важно, нужно, и без вариантов, и точка. И никакая болезнь... Ну и так далее. Переубеждать меня он не стал, наверное, благоразумно решив, что это мое дело, и таким вот образом мы с Береникой на следующий день собрались, надели на меня все возможные свитера (которые влезли под куртку), и таким "колобком", с кирпичным лицом, на котором не только не угадывались эмоции, но и отсутствовала всякая жизнь, я очутилась на плимутском причале, с которого нужно было плыть до причала полуострова. Было солнечно, ветрено (как обычно), мы посмотрели на небо и увидели там радугу.
Береника - тот замечательный, до невозможного хороший человек, который, во-первых, совершенно и абсолютно не страдает бестактностью, а во-вторых, обладает огромной душевностью и восприимчивостью к мелочам. Разумеется, не только эти качества делают ее лучшим другом на планете, но именно из-за них начинаешь доверять этой дружбе и не бояться переживать важные и неописуемые моменты в ее обществе. Это когда дух захватывает, или когда дурацкие слезы, которых я так не люблю на публике, наворачиваются, или когда до черта много всего внутри, а сказать нечего. В обществе кого угодно другого я вряд ли могла бы полноценно отдаться таким моментам, как те, что ждали меня в Лондоне и Плимуте во время моей первой поездки. Вестминстерский мост, первый раз в парке; "Аллилуйя" в Торки; радуга, детеныш оленя. Эти события я помню так же ярко, как если бы они случились сегодня, благодаря тому, что я пережила их с тем человеком, с которым надо.
Еще Береника и Кот - это те люди, у которых, кажется, совсем не бывает проблем. Нет, конечно, проблемы у них есть! Как у всех нас. И мне хотелось бы быть рядом и оказываться полезной им в решении каких-то жизненных задач. Но это такие, знаете, очень взрослые и очень хорошие люди. Они сложные, но с ними просто. Я знаю, что что бы на них ни свалилось, они не только выстоят, но и победят, и себя не израсходуют, и все сделают правильно. Я помню очень ярко, как Кот ходил по комнате перед интервью на одну из работ, или как закрывался в ванной, чтобы ответить на звонок из агентства, как перебирал и сортировал какие-то бумаги и пересматривал презентацию в ноутбуке. Помню, как Береника без отрыва от кажущегося хорошим настроения убирала в доме, выходила в магазин и думала свои думы, глубокие и тернистые. И ни тому, ни другому мне нечем было помочь, да вроде и не требовалось, и я просто радовалась, что я где-то с ними, и вот она жизнь, и мы ее живем - на этом отрезке времени вместе. Это было здорово.
Еще это люди с ровно тем сортом юмора, который необходим в качестве оплаты за продление жизни (Эй, ваше время заканчивается, продлевать будете?) путем хохота по ночам, хохота на вечерних улицах, хохота в автобусах, когда ты рисуешь на коленке в блокноте, закрыв глаза, Пугачеву или чего похлеще.
Это такие люди-книги-в-бесконечность. Ты прочел книгу, открываешь первую страницу, чтобы перечитать, а там все другое, и ты читаешь, и тебе интереснее и интереснее. Не самое лучшее сравнение, потому что прочесть до конца эту книгу невозможно. Тот случай, когда можно не страдать синдромом растягивания последних страниц, потому что последних страниц-то и нет. Это история, и чем дальше, тем она интереснее.
А если взяться пересчитывать моменты, когда Береника меня выручала своей поддержкой, вниманием и советами, то можно сбиться на первой же сотне, и это будет только начало. Несомненно, польза, которую эти ребята привнесли в мою жизнь, несоизмеримо больше той пользы, которую я привнесла в их жизнь. Но они такие разумные и серьезные, что я не имею права не верить, когда они утверждают, что нам вместе было весело и хорошо, а раз так, то значит, и мое существование в какой-то мере дает им что-то неплохое (и я рассчитываю на то, что оно будет давать им что-то неплохое в дальнейшем, потому что какой прок от дружбы, в которой все хорошее уже было да сплыло).
И сегодня на полу у меня дома лежала радуга, очень маленький кусочек. Дальше весной она будет появляться чаще и станет еще ярче (а по-хорошему еще помыть бы окна где-нибудь в конце апреля). Я на нее глядела и придумала семь цветов радуги "по Беренике и Коту". Это как "по фазану, который сидит где-то, и охотники желают знать его местоположение".
Куражится Оркестр Жизнерадостных Заядлых Господаблей С Фортепиано.
(боюсь, что сия странная фраза останется непонятой для всех, кто не Береника и не Кот, прошу прощения.
Но порядок цветов на ней, тем не менее, проверять можно, она подходит для этого не хуже фазанов!)
Он играет "Аллилуйю". (Опять)
(боюсь, что сия странная фраза останется непонятой для всех, кто не Береника и не Кот, прошу прощения.
Но порядок цветов на ней, тем не менее, проверять можно, она подходит для этого не хуже фазанов!)
Он играет "Аллилуйю". (Опять)